.

ОБРАЗ ГОРОДА В РОМАНЕ П.Л. ПРОСКУРИНА «ЧИСЛО ЗВЕРЯ»

Последний роман П.Л. Проскурина – книга «Число зверя». Юрий Бондарев, считая все произведения писателя выдающимися, называет этот роман «самым настоящим шедевром». «Ибо, чтобы проникнуть в психологию разных людей общества, надобно иметь не только талант, а нечто еще высшее»[1].

Большое место в  романе занимает образ Москвы. Можно сказать, что этот город – особый герой произведения. Именно здесь разворачиваются главные события, столица влияет на судьбы героев.

В романе «Порог любви» Проскурин говорил о том, что город имеет душу, интеллект, свой уникальный одухотворенный облик. Та же мысль прослеживается и в книге «Число зверя»: «города такие же живые организмы, как и другое любое живое существо, как дерево или река, и ему тоже издревле, по непреложному закону бытия, начертан свой путь явления в мир, свой путь движения и развития, завершения и ухода» [2].

Особое существо – большой город. Такой город, «так же как и человек, имеет и свою изнанку, и свое парадное лицо; Москва подчинялась вес тем же извечным правилам»[3]. Таким образом, изначально в тексте указывается на двойственную природу столицы. Развивается тема подпольной Москвы (ведь, «какая же уважающая себя столица может существовать без подполья?»[4]) – некого полупризрачного всесильного мира.

Неоднократно указывается на особую природу Москвы. «От многих других столиц она отличалась большей многослойностью и почти фантастической причудливостью в переплетении самых различных пород и слоев уже в самом своем чреве»[5]. В этом непостижимом городе «в каждом уголке, в каждой душе человеческой рядком присутствуют и сам Господь Бог, и Князь Тьмы и… они принципиально не вмешиваются не в свое дело, а действуют строго на своей территории»[6]. Символичен образ ночной Москвы, когда она сбрасывает с себя «маску театрального притворства, самодовольства напоказ»[7]. Город сравнивается с кающейся блудницей, которая пытается замолить свои прегрешения, «доходившей в этом до благоговейного экстаза; может быть, именно в таком состоянии она и становилась недоступной и в то же время желанной даже в самых отвратительных своих пороках и прегрешениях»[8].

На протяжении повествовании отмечается оппозиция «столица-провинция». В то время как серединная Россия, «колыбель русского народа, становилась все запущеннее и безлюдней», Москва «неудержимо росла и крепла»[9]. Если «у черта на куличках, за десять с лишним тысяч километров от Москвы»[10] царит удивительная, безграничная мощь природы, то Москва – это чад и дым, блеклое, размытое пространство. Москва, где жизнь и работа не прекращается ни днем ни ночью, порождает особый, специфический тип человека, непостижимый для людей иной, нестоличной породы. Это «тип умственного и сугубо городского человека, который никого вокруг себя, даже в соседней квартире, не знает, да и не желает знать, хотя он обязательно мнит, что знает все происходящее в Москве, в стране и даже в масштабе человечества, и это все в большей степени составляет смысл его жизни»[11]. Между тем, где-нибудь в брянской или рязанской деревушке «все досконально знают своих соседей, начиная с их дедов и прадедов, начиная с любой родинки даже в самом потаенном месте»[12]. Один из главных героев Сергей Романович Горелов ловит себя на мысли, что с некоторых пор старается жить как можно незаметнее и ничем не отличается от своей двоюродной тетки, которая в его квартире, можно сказать, выполняет функцию мебели. Звучит мысль о странной похожести москвичей, результате действия закона усреднения, без которого в принципе не может существовать большой город: «в таком чудовищном городе, как Москва, даже младенцы стали появляться на свет Божий с одинаковыми, стертыми лицами, а уж о старости, особенно после неудачной жизни, и говорить нечего»[13].

Знаменательно то, что упомянутый герой среди «суматошной, многолюдной, никогда не знавшей покоя Москвы»[14] оказывается в безлюдье и одиночестве. Возникает мотив тупика (блуждая по городу, его переулкам, бульварам, набережным, Горелов «вновь забредал в путаницу тупиков старой Москвы»[15]). Герой чувствует, что «ему бы надо было немедля очертя голову бежать… из каменных непроходимых недр этого застывшего неласкового чудовища»[16] (именно так автор метафорически называет Москву), но что-то неведомое крепко держит его, ибо он любит этот город «нерассуждающей звериной любовью». «Он не мог вырвать себя из его тела, бесстыдно раскинувшегося на десятки километров, он был его неотъемлемой частицей и знал, что если бы какая-то сила вырвала его из этого города и бросила в чужое пространство, он бы тут же задохнулся»[17].

В повествовании о Москве неизменно присутствует мотив тайны. Это город «постоянных интриг и загадок»[18] (к примеру, здесь пропадают молодые непорочные девушки, а у Брежнева, по слухам, где-то на Волге выстроен целый гарем). Москва вобрала в себя «всю глубокую тайну, тоску и ярость пронесшихся над землей времен и порожденных ими бесчисленных народов, смешав и сплавив их в себе»[19]. Мотив тайны, сверхъестественного достигает своей кульминации в конце романа, когда изображается встреча Брежнева с умершим Сталиным (причем, если это – видение, то его не должны были бы видеть молодые курсанты у дверей мавзолея). «Оба <курсанты> ощутили отяжелившую сердце и мешавшую дышать тишину, плотной волной накрывшую Красную площадь, Василия Блаженного, Москву и распространявшуюся все дальше и дальше…»[20]. Брежнев всматривается  в преобразившуюся площадь и видит рядом с древним собором поднявшийся на своем старом месте храм Христа Спасителя. Рисуется жуткая картина: в зловещей тишине на площадь вливаются бесчисленные людские массы, среди которых Брежнев со Сталиным узнают Кирова, Берию, Ворошилова, Молотова, Калинина, Троцкого, Ленина. Затем на площадь начали выкатываться «человеческие скопища с лопатами, ломами, топорами в руках; мешая друг другу, толпы людей толкали перед собой тачки и вагонетки; исхудалые до костей, с провалившимися глазами»[21]. Звучит безбрежный, раскатистый смех «над Кремлем, над Москвой, над всей Землей, и от этого волосы на голове Брежнева встали дыбом»[22].

 Такую апокалипсическую картину герой мог увидеть только в Москве. И недаром, на протяжении повествования город называется чудовищным, кровавым, темным. Он несет гибель своим обитателям. Столица в романе выступает всегда в определенном, негативном контексте.

Кустарева Лариса Сергеевна,

аспирант кафедры русской литературы ХХ века Брянского государственного университета им. академика И.Г. Петровского