|
 КОГДА КПРФ
И «ЭФГ» ОБЪЕДИНЯЮТ УСИЛИЯ,
РЕЗУЛЬТАТ
ПОЛУЧАЕТСЯ ОБЩЕФЕДЕРАЛЬНЫМ
Повод для моей поездки
в Орел был весьма приятным. Точнее, их было два.
Во-первых, в городе
должна была быть открыта мемориальная доска, посвященная моему отцу,
писателю Петру Проскурину. Некогда великий советский писатель в последнее
время не избалован вниманием соотечественников, и поэтому то, что в городе,
который он любил, его память продолжают чтить, бодрило и согревало душу.
Второй повод был не
менее радостным: меня впервые пригласили в качестве официального гостя на
празднование 64-й годовщины освобождения города Орла от фашистских
захватчиков. Это произошло 5 августа 1943 года, и с тех этот день является
Днем города.
Должен сказать, что,
несмотря на уже довольно долгую работу в журналистике и более 600
опубликованных статей (около 1500 страниц статейного текста), я отнюдь не
избалован приглашениями на официальные праздничные мероприятия. Посему
настроение было не просто приподнятым, а каким-то возвышенно-взволнованным.
Мысли в голову лезли веселые и ироничные, примерно такие: «Ну вот,
наконец-то и сподобился…» или «Не стукнул еще и полтинник, как…»
Был у меня и еще один
мало кому известный повод для внутреннего ликования. В нынешнем году
празднование Дня города в Орле совпало с присвоением Орлу, вместе с двумя
другими городами, в наибольшей степени проявившими себя в ходе сражений на
Курской дуге, Курском и Белгородом, звания города воинской Славы.
Дело в том… Впрочем,
обо всем по порядку.
Каждый город
имеет свой воздух, свою размерность, свое внутреннее пространство и свой
способ постижения этого пространства. Орел, не имеющий масштабной
промышленности, тем не менее, многие считают одним из самых важных для
России городов. Можно сказать, что Орел – один из самых важных городов для
русского творческого состояния.
По количеству
литературных гениев на душу населения Орёл занимает едва ли не 1-е место в
России. Отсюда родом и по рождению, и по творчеству Н. Лесков, И.Тургенев,
И. Бунин, Л. Андреев, Ф. Фет, А. Толстой и… всех не перечесть. Именно их
усилиями во многом создавалась душа дореволюционного русского человека,
создавалась её внутренняя стилистика, и самый язык русский именно в Орле
достиг своего несравненного блеска. Словом, Орел по праву носит звание одной
из литературных столиц России. Умные правители города прекрасно понимали это
и в дореволюционные, и особенно в послереволюционные времена. И по мере сил
своих старались поддерживать горение этого творческого пламени, привлекая в
город таланты, делали всё возможное, чтобы сохранять и преумножать данную
традицию.
Доска была открыта на
здании местного Союза писателей, и это очень символично. Петр Проскурин
именно в Орле заявил о себе как общефедеральный писатель. Именно здесь
шагнули в жизнь герои романа «Горькие травы», номинированного некогда на
Ленинскую премию, но затем вследствие изменившихся политических конъюнктур и
свержения Хрущева так этой премии и не удостоенного.
Удивительно, но дожди,
до этого дня окружавшие Центр России непрерывной надоедливой моросящей
стеной, отступили, а в момент самого открытия барельефа солнце,
среднерусское ласковое солнце, раздвинуло облака и задорно осветило
собравшихся на событие горожан и гостей города.
Герои Проскурина
вломились в орловскую жизнь мощно и сильно. Рядом с ними очаровательные
бездельники – дворянские ценители прекрасного, тоскующие по своим уходящим
усадьбам баре, тонко переживающие свои внутренние психологические проблемы
изломанные интеллигенты – несколько стушевались и потеснились. Сам народ
раздвинул их ряды своей натруженной рукой. И добродушно улыбаясь, указал на
место рядом с собой, приветливо приглашая в будущее тех, кто был в
состоянии и кто желал осилить этот величайший в истории путь. Увы, не всем,
далеко не всем этот путь оказался по плечу. Робкие и слабые, устрашившись
своей внезапно образовавшейся внутренней пустоты, они в панике обратились в
прошлое. Оказалось, в прошлом есть кое-что.
Но как обойтись
без воевавших и победивших, как обойтись без того, кто ими командовал, как
построить себя без реальных мощных созидателей, кровавым потом своим
отстроивших страну после тяжелейшей войны? И без тех, кто ими руководил?
Как мне сказал один
о-о-очень приближенный в свое время к верхам человек, там, наверху, в мире
сусловых и зимяниных, Проскурина ценили именно за то, что вслед за Шолоховым
ему удалось создать полнокровный объемный образ партийного руководителя,
точнее, целой их плеяды. Самым известным из них, несомненно, стало
кинематографическое воплощение одного из главных героев всенародно известной
трилогии «Судьба – Имя Твое – Отречение» Тихона Брюханова, гениально
сыгранного Юрием Яковлевым в одноименном фильме.
Проскурин снял этот
образ с котурнов, наполнил реальными человеческими страстями и болями,
одновременно лишив некоторой наивности и схематичности шолоховских
Нагульнова и Давыдова, добавил суровой и созидательной послевоенной
реальности, а под конец озарил вспышкой ядерного взрыва над Новой Землей и
холодным голубоватым щелканьем первых советских военных компьютеров эпохи
холодной войны.
Предвижу в этом месте
ехидные ухмылки некоторых коллег: знаем мы, мол, как оплачивались такие
образы. Глупость подобного утверждения вполне очевидна, и только
замороченный бесконечными мыльными сериалами российский обыватель еще
внимает этой аргументации.
Советскую жизнь, а
значит, подлинную литературу советского периода нельзя представить без
образов людей партии. А настоящий писатель не может игнорировать реальную
жизнь. Это всё равно что «Войну и мир» и «Воскресенье» лишить образов
полководца Кутузова, чиновников (управленцев, по-современному) Болконского и
Каренина или таких членов управляющей элиты, как графа Ростова или Стивы
Облонского.
Скособоченные
партийные вурдалаки, злобно озирающиеся на страницах Солженицына, или
хронические недоумки Войновича и Аксенова никогда не позволят ответить на
вопрос, как эти садисты и ничтожества выиграли величайшую из войн и как это
они ухитрились добраться до звезд. Именно благодаря доминированию в
настоящее время данной литературной традиции мы, к примеру, являемся
единственной страной в мире, ухитряющейся полностью игнорировать имя
главнокомандующего армии, победившей в величайшей войне, при всех
праздничных и иных официальных мероприятиях, связанных с военными датами.
Толстой был всё же благосклоннее к Александру I и Кутузову, тоже не шибко
удачно начавшим войну 1812 года и даже ухитрившимся уступить врагу столицу.
Кстати, о
звездах. Проскурин был одним из первых эпических писателей, кто вывел
советского русского человека в качестве литературного героя в космос. Во 2-й
части упоминавшейся трилогии, в романе «Имя твое», сын Захара Дерюгина
Николай проводит сложнейший высокотехнологичный эксперимент, связанный с
криогеникой, на орбите.
И сразу как-то
подумалось: а где же сейчас русский человек в космосе? На экранах
российского ТВ или в кинотеатрах? Пусть не на эпическом полотне (ибо
эпические писатели рождаются не так уж и часто), но хотя бы в жанре научной
фантастики? Почему, почему в стране, в которой вот уже 3–4 года о своей
любви к России и патриотизме не кричат только разве из водопроводных кранов,
мы вынуждены лицезреть, вместо Ивана и Марьи, подвиги Джона и Бекки на
какой-нибудь затерянной во Вселенной планете? Менты, агенты национальной
безопасности, волкодавы, разнообразные жмурки – да, всё это, безусловно,
нужно. Можно даже с удовлетворением констатировать, что в этом жанре мы
Америку догнали, и возможно даже перегнали.
Но ведь этого
катастрофически недостаточно. Большая литература, к слову сказать, как раз и
отличается от массовой культуры тем, что создаваемые ею образы
высокотехнологичны. Ими, как хорошим персональным компьютером, может
пользоваться и отдельный человек, и весь народ. В каждом русском человеке,
безусловно, есть частица Евгения Онегина и Юродивого, князя Андрея и Пьера
Безухова, Туберозова и дьякона Ахиллы.
Но попробуйте-ка вы,
будучи, к примеру, человеком без погон и в оных свою карьеру не видящим (а
таких в стране все-таки большинство), построить себя, хотя бы малую частицу
себя, из героев среднестатистического боевика или триллера, – ничего не
выйдет. Эта продукция предназначена только для потребления, а не, так
сказать, для строительства душ. Не сможете вы ничего взять для себя и из
большинства тех песен, которые нынче обрушивают на нас ТВ, плееры и i-pods.
Увы! Данная
музыкальная культура нужна лишь тем, кто её производит, тем, кто на ней
делает свои деньги и свою славу. Не верите? А вы попробуйте просто спеть
одну из современных песен, у вас ничего не получится. Или вы не сможете
этого сделать, или вам этого не захочется. Произойдет внутреннее отторжение.
Ваше сокровенное «ego»
почувствует, что эта продукция вам не нужна, так же как не нужна организму
бесполезная или вредная пища. И не надо говорить в данном случае о сложности
и простоте. Многие мелодии Чайковского или Моцарта, Баха или Бизе легко
поются, хотя далеко не всегда они были написаны для голосового
воспроизведения. А попсовые песни, за редким исключением, будучи весьма
примитивны по своему музыкальному звучанию, не поются, хоть ты тресни. А вот
советские песни до сих пор поются и в компаниях, и по одиночке.
Причина та же – из
массовой культуры слушатель, как и читатель, не может взять ничего для
собственного строительства.
И поэтому актуален, ох
как актуален призыв, прозвучавший перед окончанием церемонии. Давайте вернем
Большую Литературу народу (а в силу нынешней конфигурации системы массовых
коммуникаций это означает – на экраны ТВ). Давайте позволим ему вновь
заняться собственным строительством. Давайте не будем растрачивать его
усилия и скромные финансовые ресурсы на повышение рейтингов разнообразных
попсовых кумиров.
Небо над Орлом
стало темнеть. Воздух, заметно отличающийся от московской смеси бензиновых
паров и людских испарений, стал чуть суше, дышать стало ещё легче. В городе
кружилась праздничная, карнавальная карусель. Веселая, раскованная, но в то
же время какая-то более степенная и чинная молодежь заполнила широкие
орловские проспекты. Вовсю надвигался праздник.
В гостинице
непрестанно хлопали двери, а в ресторане, как раз под моим номером,
напропалую, с всхлипываниями, вскрикиваниями и с хватанием за грудки,
веселилась разухабистая свадьба.
Следующий день начался
с мероприятия куда более официального. В военно-историческом музее городским
и областным руководителям была вручена грамота президента о присуждении
городу Орлу звания города воинской Славы. Грамоту принимали глава
администрации области Е.С. Строев и мэр города А.А. Касьянов, и она была
помещена на вечное хранение в военно-исторический музей. Естественно, что
разными важными людьми произносились и приличествующие случаю речи.
Во время одной из них
произошел довольно курьезный случай. Кудлатая, добродушная и в общем
достаточно мирно лежавшая на газоне собака во время одной из речей, точнее,
речи депутата Госдумы, очень близкого к Лужкову генерала армии Н. Ковалева,
вдруг надрывно залаяла. Генерал как раз говорил о том, что это именно он
является инициатором данной идеи (об учреждении звания города воинской
Славы), о том, что именно партия «Единая Россия» проталкивала этот закон в
Госдуме, и всё такое прочее.
Однако собачья брехня
стала настолько нестерпимой, что даже бравый чекист был вынужден на время
замолкнуть. А пока он молчит…
«Но в этой связи
подумалось вот о чем. По длительности сопротивления героизм партизан
Брянщины, Белоруссии, Закарпатья вообще сравнивать ни с чем, кроме
блокадного Ленинграда, невозможно. При этом если Ленинград, как и другие
города-герои, в годы войны все-таки, помимо героических жителей, обороняли
три-четыре фронта действующей армии, то в Брянске в 1942–1943 гг., в
Белоруссии в 1941–1944 гг. регулярных частей Советской армии не было.
Героизм проявляли именно жители данных мест.
…Да… Хорошо бы,
конечно, вернуться сейчас на тридцать, нет, на тридцать пять лет назад и
попытаться доказать еще не впавшему в маразм генсеку, что нужно немедленно,
срочно присвоить звания городов-героев Брянску и какому-то из белорусских
городов как символам великой воли советских людей к беспримерному
сопротивлению.
Но, увы, мы ехали не
в машине времени, а в обыкновенной «Волге». Да и к Брежневу меня никто бы не
пустил».
Эти слова были написаны в
2003 году после моей поездки в город Брянск на примерно аналогичное
мероприятие (в смысле связанное с мемориальными делами отца). Однако это еще
только полправды. Псина продолжает негодовать, брехня продолжается, потому
повспоминаю ещё.
2005 год, начало лета,
встреча Г.А. Зюганова с руководителями оппозиционных изданий. На ней автор
данных строк предложил КПРФ выступить с предложением об исправлении
исторических ошибок и введении некоего эквивалента званию города-героя в
современной России, если уж нельзя выступить с предложением о награждении
данных городов званием город-герой. Помимо Брянска, как мне помнится, я,
учитывая, что Геннадий Андреевич – уроженец и почетный гражданин Орла, и
решив его, что называется, получше промотивировать, предложил увековечить
недооцененный подвиг городов, внесших наибольший вклад в судьбоносную для
исхода Второй мировой войны Курскую битву, – Белгорода, Курска и Орла. Или
только Орла, это я сейчас уже помню неотчетливо.
Геннадий Андреевич как-то
задумчиво-отрешенно заметил, что идея весьма любопытная. И всё. Я, честно
говоря, несколько обиделся такому, в общем, равнодушию и невниманию, так как
мне самому идея казалась, несомненно, выигрышной во всех отношениях, в том
числе в электоральном смысле. И даже начал горячиться и доказывать, что,
мол, как всегда, украдут, опередят. Потом до меня дошло, что лидер КПРФ,
опытнейший политик, уже обдумывал сложнейшую комбинацию. Если режим Путина
вручит звания городов-героев упомянутым городам, это будет плохо прежде
всего с политической, да и нравственной, точки зрения. Это я, впрочем, и сам
в какой-то степени понимал.
«А вот интересно,
подумал я, нынешняя власть очень любит указывать на мнимые ошибки властей
прошлых. Как насчет исправить настоящую, крупную духовно-историческую
ошибку? Воздать должное героическим защитникам Брянска и брянским
партизанам.
…Подумал – и самому
стало смешно. Представилась процессия из Александра Федоровича Ридигера,
Германа Оскаровича Грефа, Альфреда Рейнгольдовича Коха во главе с Владимиром
Владимировичем Путиным, вручающая губернатору Брянской области Юрию Лодкину
Звезду города-героя».
Напоминаю, что статья была
написана в 2003 году, когда губернатором Брянской области ещё
являлся коммунист Юрий Лодкин.
Вторую часть дилеммы,
вставшей перед Зюгановым, я тогда понимал хуже. Если КПРФ сама выступит с
инициативой о введении современного эквивалента званию город-герой и это
состоится, то это будет выглядеть как некая некрасивость по отношению к
собственному сакральному прошлому, по отношению к тем же советским Орлу,
Курску и Белгороду.
Впрочем, если, к примеру,
совсем ничего не делать, то можно и всё на свете проспать…
Не знаю, как лидер КПРФ
продвигал эту идею, какие навыки и уменья вести политическую игру ему
пришлось задействовать, какими старыми связями, в том числе в ведомстве
Ковалева, тряхнуть. Тем не менее месяца через полтора после данной встречи
выступил с «идеей» о статусе городов воинской Славы и наш гарант.
Теперь, после того как я
побывал в Белгороде и Орле, я почти уверен, что лидеру коммунистов удалось
продвинуть эту идею чужими руками. По крайней мере, в это мне верится
больше, чем в стандартную кражу интеллектуальных находок, которую за
последние годы с всё возрастающим мастерством демонстрирует «Единая Россия»
со своими лидерами.
В любом случае результат
налицо. А тем, кто абсолютно закономерно печалится и совершенно правильно
ощущает, что в новом почетном статусе нет (и не может быть: город-герой –
это чисто советское сакральное изобретение) полноты блеска и величия звания
города-героя, мы с Геннадием Андреевичем скажем:
«Придет время – и данный
статус (города воинской Славы) будет автоматически переведен во вполне
заслуженное Белгородом, Курском и Орлом звание города-героя и в случае
Курска, и в случае Белгорода, и в случае Орла. Считайте данный паллиатив
условным, до нашей Победы».
Как бы то ни было,
присвоить звание города-героя нынешняя власть оказалась не в состоянии, как
и предполагалось.
«Да… похоже, что и
при нынешней власти Брянску звания «город-герой» не видать. И даже если
найдется энтузиаст вроде Путина, ничего у него не получится. Некая
сакральная сила не позволит совершиться этому сомнительному с точки зрения
морали акту».
Пока же, думается, лучше
такое признание заслуг, чем никакое.
Но у меня все-таки вопрос:
Брянск? Как быть с Брянском, не имеющим таких мощных лоббистов, как лидер
КПРФ Зюганов и влиятельный в российском истэблишменте губернатор Белгорода
Савченко? Поэтому позволю себе еще раз напомнить строки из упоминавшейся
статьи.
«Возможно, именно
здесь, на Брянщине, в соседней Белоруссии, в соседней Украине партизанами
был разрушен один из главных для агрессоров критериев успешности ведения
боевых действий. Ведь всегда считалось, что захват территории противника
равнозначен победе. Немецкие дивизии, играючи мерившие гусеницами своих
танковых колонн ухоженные поля Померании и Бретани, с каждым шагом по
направлению к Варшаве или Парижу начинали ощущать, как победа всё больше и
больше окутывает их своим покрывалом. Захваченное пространство немедленно
превращалось для них в ощущение власти над ним, а из ощущения возникала
новая энергия для новых завоеваний.
Не так случилось в
России. Массовое развитие партизанского и подпольщицкого движения сделало
критерий контролируемого пространства абсолютно виртуальным. Недостоверным.
Невозможно почувствовать победу, когда у тебя в тылу остается армия. Ведь на
территории бывшего СССР насчитывалось до 1 миллиона партизан. Это лишь чуть
меньше по размеру, чем вся армия современной России. И по психологии
противника, привыкшего ощущать победу по мере продвижения, был нанесен,
таким образом, мощнейший удар…
... Еще раз хотелось
бы обратить внимание заинтересованных лиц на необходимость исправления
исторической ошибки, очевидной для всех политических сил страны, и признания
уникального вклада и уникальных военных заслуг именно Брянской области в
героическом деле организации партизанского движения. Ей-богу, даже
интересно, сумеет ли, способна ли нынешняя власть создать достойный
эквивалент высшей советской военной награде для городов?»
Да, пожалуй, вот любопытный
случай, когда сотрудничество «ЭФГ», наиболее интеллектуальной из газет левой
оппозиции, и КПРФ, наиболее опытной в организационном отношении партии,
дало такой потрясающий, выигрышный при любом развороте результат. При лучшей
координации действий, возможно, удалось бы достигнуть и большего... Тех, кто
интересуется подлинностью дат и цитат, адресую к соответствующим номерам «ЭФГ»
за 2003 (№ 39) и 2006 годы.
Уезжать мне пришлось
до того, как закончились праздники. Молоденькая проводница, чудная девчонка,
еще не успевшая огрубеть под тяжестью нелегкой проводницкой профессии, на
предложение отметить рюмочкой праздник (5 августа, помимо всего, еще и День
железнодорожника) ответила очаровательным отказом, задиристо сверкнув
голубыми глазами. А вот от винограда, которым, помимо прочего, нагрузили
меня гостеприимные хозяева, не отказалась…
Мимо в вечерней дымке
пролетали села и деревеньки. Вот уже россыпью огней и Тула. Колеса весело
постукивают, от вагонного самовара приятно попахивает угольным дымком, и
почему-то всё время вспоминается замечательная честная кудлатая собака…
Здравствуй, Москва!
Привет тебе из России.
Алексей
Петрович ПРОСКУРИН
Орёл
На фото: автор статьи и
автор мемориальной доски скульптор Д. Басарев
|